М.Л.Плахова
Б.В.Алексеев

К островам индийского океана

Книга заслуженных художников РСФСР М. Плаховой и Б. Алексеева рассказывает об их участии в экспедиции, организованной Академией наук СССР на научно-исследовательском судне «Академик Курчатов» от Калининграда вокруг Европы в Индийский океан (1983 г.). Авторы посетили Сейшельские острова, Мадагаскар, Маврикий, Африку и необитаемые острова в океане, в том числе Альдабру, Фаркуар, Визард групны Коемоледо. Новая книга, по существу, является продолжением предыдущей — «Океания далекая и близкая», вышедшей в 1981 г. Книга снабжена многочисленными иллюстрациями авторов.

Острова Космоледо. Ложь во спасение. На осыхающих рифах. Так и утонуть можно. Что случилось с Димой

Низко осевший бот берет курс на Визард. С корабля невинно белая полоска прибоя у рифов казалась так себе, видывали и похуже. Но по мере приближения валы угро­жающе растут. Посвечивая желтизной у вершины, идут водяные горы, взмахивают прозрачными зелеными кры­льями, бьют в корму бота, вскидывая его на гребень. Ломая ногти, впиваемся в скользкие доски скамеек, кругом же творится непонятное: только что плыло впереди отражен­ное океаном переливчатое облако и вдруг вспучилось, разломилось, разлетелось мириадами радужных брызг — это вал, как ужаленный, уткнулся в преграду, взорвался кипящей пеной. Соблюдая короткие интервалы, обруши­ваются на рифы грохочущие массы воды. Не следует путать океан с лыжной прогулкой,— приходят на память слова Дончо Папазова, чья пластмассовая Джу благопо­лучно пересекла не один океан.

Как далека полоска песка, как близко рифы, где вски­дывается на дыбки белая грива и шипящая пена скрывает дно. Страх сменяется отупением. Интересно, каким обра­зом мы попадем на берег? В грохоте и брызгах перестаешь видеть и слышать. Спустя какое-то время вновь начинаешь различать в шуме прибоя прерывистое фырканье мотора, доносится голос моториста.

— Прыгать пора, а то перевернет! Но прибой глушит слова. Двое матросов уже в воде, живым балластом повисли по обеим сторонам скачущего бота. И люди прыгают. Кто куда. Астахов ухитряется покинуть шлюп вместе со своими бачками, и они белыми поплавками исполняют бешеный танец в пене. С достойной циркового аттракциона сноровкой с рук на руки передают багаж. С завидной пунктуальностью вспыхивает зеленым сиянием очередной гребень и, шлепнувшись, мчится дого­нять счастливцев, уже бредущих по рифам.

Наступает наш черед. Но тут, превышая все предыду­щие, агрессивный вал вскидывается прозрачным горбом, пронося бот над головами спрыгнувших со шлюпа.

Нет, нет и нет! С жилетом или без него, мы не ринемся в это беснующееся месиво. И хотя соленые брызги слепят

глаза, успеваю увидеть — быстрым, воровским движением Алексеев стаскивает с руки часы, будто собирается вручить их мне на хранение. Но еще немного, и часы вообще оста­нутся без владельца.

А вы что же? — балансируя, оглядывается моторист.

А нам фотоаппарат жалко! — стараюсь перекричать рев воды.— Мы его в полиэтилен не завернули...

А что еще сказать? Тем более необходимость в объясне­ниях отпала: задним ходом бот отходит на глубину. Крепко держу Алексеева за руку, вместе с часами. Видно, как на далеком берегу выбираются на остров Визард, держа покла­жу над головами, наши товарищи. А мы, мокрые хоть выжми, бесславно возвращаемся на судно. Оставляя влаж­ные следы на линолеуме, плетемся в каюту. Выливаю в ра­ковину воду из кед, выжимаю блузу и брюки.

Алексеев стоит, вперив удивленный взгляд в переверну­тую вверх дном кожаную сумку, из которой натекла изряд­ная лужа.

— А где же фотоаппарат?

Пожимаю плечами, будто сама удивлена его отсутст­вием.

— Ведь ты сказала, водой его залить боишься!

Бог мой, нельзя же быть таким непонятливым. И мне приходится ответить:

— По-твоему, я должна была сказать, что боюсь? И все-таки мы попадаем на остров Визард. На этот раз приготовились к худшему, действительно завернув в по­лиэтилен все, что надлежит спасти от соленой купели. Будь что будет. Не происходит абсолютно ничего. Там, где вчера озверевшие валы дробились о рифы, низкая зыбь спокойно катит к берегу. Причина проста: идем на высадку в иное время суток — не в полуденный прилив, а в восемь часов утра. Впрочем, утверждает, что этим мы обязаны первоапрельской шутке океана, ибо сегодня именно этот день.

Легко чиркнув днищем, бот минует опасную черту, кроткой волной аккуратно перенесенный над рифами. Сов­сем близко дно — лабиринты коралловых зарослей, над светлым песком колеблются ленты водорослей. Вежливо доставив бот к Визарду, волна выталкивает его на берег,