М.Л.Плахова
Б.В.Алексеев

К островам индийского океана

Книга заслуженных художников РСФСР М. Плаховой и Б. Алексеева рассказывает об их участии в экспедиции, организованной Академией наук СССР на научно-исследовательском судне «Академик Курчатов» от Калининграда вокруг Европы в Индийский океан (1983 г.). Авторы посетили Сейшельские острова, Мадагаскар, Маврикий, Африку и необитаемые острова в океане, в том числе Альдабру, Фаркуар, Визард групны Коемоледо. Новая книга, по существу, является продолжением предыдущей — «Океания далекая и близкая», вышедшей в 1981 г. Книга снабжена многочисленными иллюстрациями авторов.

Острова Фаркуар. Визит к мистеру Саймону. Тропический ливень

Глядя на сказочно прекрасные полотна Гогена, невольно вспо­минаешь слова Александра Блока из его записной книжки: Действие света и цвета освободительно. Оно смягчает душу, рождает прекрасную мысль. Так, сдержанный и воспитанный европеец, попавший в страну, где окрест­ность цветет и голые дикари пляшут на солнце, должен непременно оживиться и, хоть внутренне, заплясать...

Такая живопись учит детству. Она научает просто узнавать красное, зеленое, белое...

Все сильнее шумит, раскачивается листва. Свет померк, сине-серая набухшая туча закрыла небо, на землю ло­жится тоскливый отпечаток, и вот уже барабанный бой тяжелых капель долбит землю. Пробив кроны, мчит по стволам мутный поток, будто разошлись створы небесной плотины.

Одно спасение — бегство. Роняя краски, скрываюсь в строении без окон и дверей, но, к счастью, уже подведен­ном под крышу. Там, за высоким порожком, нахожу приют вместе с полчищами крупных рыжих муравьев, поток вновь рожденной реки, пригибая к земле цветы и травы, мчит к океану. В завесе льющих с небес вод еле-еле различима рези­денция мистера Саймона. Добраться туда теперь можно лишь стилем баттерфляй; шипя, булькая, прихватив орехо­вую скорлупу, кружит вода, несет жидкий песок, свивается кольцами, пенится рыжей накипью, встретив препятствие в виде выступающих корней. А сами корни! Покрылись толстым слоем грязи, оделись в серые лохмотья, вцепи­лись в мокрую землю. За несколько минут приобретены сведения о тропическом ливне над островами. И если это столпотворение лишь ливень, то что же такое тропичес­кий ураган с дождем!

Ударив в листья, струи выворачивают их наизнанку, ставят вертикально, ребром к земле, пробивая кроны. Из открытого кузова старого грузовичка хлещет переполнив­шая его вода, плывут, танцуя в воронках, вымытые с корнями мелкие кустики. Слабые покоряются, сильные вызывают на бой. Великан баньян по-прежнему высится серой горой, обвитый воздушными корнями.

Через час ливень внезапно прекращается. Утекают в океан последние ручейки, оставляя после себя рисунки-узоры. На промытом небе снова властвует солнце, стелет­ся молочно-белый парок. Выпрямляются ростки и травы, стряхивают капельки-бриллианты. Будто находишься в гигантской оранжерее — аромат земли смешивается с запахами копры и цветущих растений. Невесть где переж­дав ливень, в листве снова мелькают птицы: Йик, йик...

На веранде коттеджа появляется совершенно сухой, недурно проведший время и, оглядевшись, безо­шибочно движется к моему укрытию, где я стараюсь при­вести в порядок слипшуюся акварель.

— Ты промокла?

Будто в этом можно сомневаться.

А знаешь, я с таким увлечением работал! Такой характерный типаж! Мне кажется, он сам был потрясен сходством, когда я отдал ему рисунок.

А зачем отдал?

— Ну, как тебе сказать... Я отдал и не отдал...
Такие загадки доступны лишь царю Соломону.

— Понимаешь, я, как увидел, что получается интерес­
ный портрет, сразу начал второй лист. Он и не заметил!
Ему его и вручил, а первый — вот он!

С альбомного листа смотрит мистер Саймон черными

блестящими глазами под прямой полоской густых бровей. Не такой уж простак .

Теперь можно побродить по острову, отправляемся к пальмовой роще.

Кроны двадцатипятиметровых красавиц, сомкнувшись, не дают развиваться подлеску. Испещренные узловатыми кольцами стволы прочно вцепились в коралловый песок множеством коротких прямых корней, лишь кое-где золо­тые иглы солнца прошивают зелень. Увитые мохнатым одеялом отмершей листвы, стволы-колонны подпирают зеленую крышу храма; как сквозь витражи, льется сверху блекло-травянистый свет. Внизу, у подножий, разодрав тесную скорлупу, выбиваются из серой шелухи ростки, похожие па пучки перьев. Из ста отпущенных природой лет это удивительное, пьющее соленую воду дерево плодо­носит почти беспрерывно, щедро одаряя человека плодами.