М.Л.Плахова
Б.В.Алексеев

К островам индийского океана

Книга заслуженных художников РСФСР М. Плаховой и Б. Алексеева рассказывает об их участии в экспедиции, организованной Академией наук СССР на научно-исследовательском судне «Академик Курчатов» от Калининграда вокруг Европы в Индийский океан (1983 г.). Авторы посетили Сейшельские острова, Мадагаскар, Маврикий, Африку и необитаемые острова в океане, в том числе Альдабру, Фаркуар, Визард групны Коемоледо. Новая книга, по существу, является продолжением предыдущей — «Океания далекая и близкая», вышедшей в 1981 г. Книга снабжена многочисленными иллюстрациями авторов.

Острова Фаркуар. Визит к мистеру Саймону. Тропический ливень

восемь классов — тяжело заболел отец, остались мать, трое сестренок и два брата. Ему, старшему, пришлось взять на себя заботу о семье, оставить колледж. С четырнадцати лет зарабатывает Даниэль на жизнь, завербовавшись, уже бо­лее двух лет живет на Фаркуаре, отсылает домой каждый месяц восемьсот рупий.

А в чем заключается его работа?

Рыбу разную ловит, морских черепах,— отвечает за Даниэля Евгений,— обеспечивает рабочих питанием. На острове есть садки, где растет черепашья молодь, вот он и собирает на побережье черепашьи яйца. Правда, в специальных загонах здесь держат крупных сухопутных черепах, выращивая их для употребления в пищу, но все равно ему приходится заниматься рыбной ловлей и охотой — надо кормить рабочих, ведь на Фаркуаре есть небольшой завод... (По-видимому, речь идет о чадящем сарае.)

Завербованные для работы на островах обычно уезжают из дома, покидая семьи на несколько лет. Лишь считанное число раз подойдет к острову в океане какое-либо суденышко забрать готовую копру. За свой труд рабочие получают невысокую плату, но на большой земле перенаселенного острова Маэ нельзя рассчитывать и на эти гроши.

С выключенным мотором по инерции вторично подхо­дим к отшлифованному морем коралловому монолиту с забетонированным спуском. Под днищем прозрачная, как в роднике, голубовато-зеленая вода с рассыпанными искринками солнечного света. Как сквозь толстое стекло, видны коралловые поселения — светло-коричневых, ро­зовых, фиолетовых оттенков. Живые полипы, похожие на цветы, с лепестками-усиками, пребывающими в постоян­ном движении. Рассыпались по дну морские огурцы — голотурии, зарылись в песок морские ежи, в каменных зарослях проскакивают пестрые, черно-желтые рыбки-бабочки, рыбки-клоуны, полосатые сержанты.

Причал оброс густой бородой водорослей, ракушками, из-под ног прыскают во все стороны мелкие рачки и крабики, убегают бочком, опираясь на одну клешню.

Солнце занавешено облаками, но бетон, нагревшись, жжет ступни даже через подошвы. Бросаю вопроситель­ный взгляд на Даниэля: может быть, он проводит нас к Саймону? Но юноша отрицательно покачивает головой. Что ж, попытка не пытка! Не утопит же нас мистер Саймон в своей прекрасной лагуне.

Окруженный белым кольцом пены, уходит бот. Стоим одни на причале. Из вместительной непрозрачной сумки рыбьими хвостами торчат концы кисточек.

Неподалеку, под навесом пальмовой крыши, темноко­жий старик смолит перевернутую вверх килем лодку. Влажно лоснится от пота спина, опущена вниз курчавая седая голова. Давно освоив искусство общения с помощью мимики и жестов, отправляюсь под навес:

— Саймон, мистер Саймон?

Старик отставляет котелок со смолой и неторопливо вытирает тряпкой руки. Сухая, будто изваянная из темно­го дерева угловатая фигура, жилистые, натруженные руки, запавшие щеки. Кивком приглашает он следовать за собой, и узкая тропинка уводит нас в глубь острова, открывая большую поляну с разлапистым баньяном в центре. Серая бахрома воздушных корней образует подле дерева-патриарха беседку.

Ты имеешь представление, что такое баньян? — успевает спросить, ныряя под его сень, .

То есть?

Баньян — это наш комнатный фикус! Еще Алек­сандр Македонский, дивясь на это растение, разбил под его ветвями лагерь на пять тысяч воинов! Главный ствол этого деревца может достигать в диаметре десяти мет­ров, а вторичные стволы — от четырех до шести. Дикий баньян, не ухоженный человеком, редко превращается в большой лес, дело в том, что...

Но он не успевает рассказать, в чем дело, ибо провожа­тый останавливается возле железного бруса, подвешенно­го к стволу вместо гонга, и, протянув руку, наставляет указательный палец на отдельно стоящий небольшой кот­тедж.

Темный проем вместо двери ведет в комнату, оттуда слышно ровное стрекотание пишущей машинки. Длинный коричнево-золотистый жук, расправив дрожащие крылья, гудит и бьется о белую стенку веранды. Йик-Йиик,— тревожно попискивают перед дождем невидимые в кроне баньяна птицы.