М.Л.Плахова
Б.В.Алексеев

К островам индийского океана

Книга заслуженных художников РСФСР М. Плаховой и Б. Алексеева рассказывает об их участии в экспедиции, организованной Академией наук СССР на научно-исследовательском судне «Академик Курчатов» от Калининграда вокруг Европы в Индийский океан (1983 г.). Авторы посетили Сейшельские острова, Мадагаскар, Маврикий, Африку и необитаемые острова в океане, в том числе Альдабру, Фаркуар, Визард групны Коемоледо. Новая книга, по существу, является продолжением предыдущей — «Океания далекая и близкая», вышедшей в 1981 г. Книга снабжена многочисленными иллюстрациями авторов.

Острова Фаркуар. Визит к мистеру Саймону. Тропический ливень

Начиная с седьмого года жизни, с интервалами в два-три месяца, под кроной созревают крупные, с голову ребенка, орехи — до сотни в год на одной пальме, почти без ухода.

На Сейшельском архипелаге пальм насчитывается около двух миллионов. Дрейфуя в море, орехи преодоле­вают огромные расстояния, завоевывая все новые острова. Плотная волокнистая сумка защищает сердцевину от морской воды, до ста дней путешествуют орехи в горько-соленых водах, не теряя всхожести.

Бродим среди пальм, стараясь обходить круглые, с кулак дырки-норки особого вида крабов, именуемых паль­мовыми ворами. Шевеля целым арсеналом ног, пальмовый вор легко взбирается на высоченное дерево и, выбрав спе­лый орех, одним махом перегрызает его черенок. Кокос летит на землю, вор же пятится по стволу вниз. Краб этот — единственное существо на земле, умеющее от­крыть плод без инструмента! Клешни его, как секаторы, прорезают кожуру, взламывая скорлупу, и он лакомится сочной мякотью. Любители деликатесов рассказывают, что в брюшине этого воришки находится иногда более литра пальмового масла — опытные кулинары, знато­ки местной кухни, готовят из этих крабов изысканные блюда.

Среди пальм гуляют невзрачные коричневые коровен­ки: на островке содержится небольшое стадо мясных коров. Странно смотрятся буренки под пальмами; тянутся к кокосовой поросли, осторожно переступают копытами по обломкам кораллов.

Сквозь деревья уже виден океан. После ливня корал­ловый песок приобрел цвет спелой ржи. Похрустывают на берегу ракушки-окатыши. Невольно застывает на весу нога: во всю прыть удирают рачки, неся на спинке домики. Длинные, как сигара, витые штопором раковины разбегаются, оставляя извилистые следы.

Приняв ливневые потоки с примесью песка и почвы, лагуна изменила цвет — из бледно-изумрудной стала золотисто-зеленоватой. Лишь на горизонте густо-фиолето­вая полоса граничит с чистым и звонким цветом поль-веронез. Не смешиваясь, будто разделенные невидимой чертой, расчерчивают поверхность океана сложные оттен­ки — мутно-охристые, голубые, неаполитанская желтая, будто живописец, пробуя кисть, разложил палитру на со­ставные части.

Красочная картина — остров после грозы.

В счастливом и беспечном вдохновении некто исштри-ховал рябью лагуну, перечеркнул нежную мозаику облаков похожими на детский рисунок силуэтами пальм, умело уравновесил небесную промытую бирюзу зелено-рыжим, плотным цветом растительности...

Краски в природе действуют как живые персонажи:

живут, дышат, отливают множеством оттенков. Рыже-ко­ричневые опахала пальм пульсируют и вздрагивают под последними порывами ветра, вволю напившись влаги, распрямляются ярко-зеленые пучки молодой поросли... Пишу, устроившись на упавшем пальмовом стволе, морщинистом и сером, как слоновий хобот. Акварель мягко растекается по влажной, отсыревшей бумаге.

...Что-то теплое, мокрое толкает меня под руку, это приплелась желтая собачонка Саймона. Глажу тощую спину, почесываю за лопушками-ушками, и она шумно вздыхает, тесно прижавшись к коленям. У каждого свои заботы: вскоре собака трусцой принимается бегать по берегу, выискивая крабьи норки, по самые глаза сует в от­верстия узкую морду, долго чихает, обеими лапами счищая налипший песок... и неожиданно улепетывает. Причина спешного ее исчезновения понятна: из-за мыса с криками и воплями, футболя грохочущую жестяную банку, выска­кивает компания полуголых коричневых чертенят.

...Дети. Темнокожие, исцарапанные, в синяках и ссади­нах, с эмалевыми белками глаз, толстогубые, курчавые — такие похожие и непохожие на разных островах и широтах. Худенькие и ловкие, в драных шортиках или в цветных лава-лава вокруг бедер, они с веселой готовностью ловко взбирались на пальмовые стволы, чтобы сбросить спелый кокос, гребли короткими веслами в лодках-однодеревках, бродили в поисках пищи в часы отлива по рифам. Испод­тишка бросая лукавые взгляды, перемазанные сладкой слюной, уплетали истаявшие на жаре конфеты из кора­бельного ларька.