М.Л.Плахова
Б.В.Алексеев

К островам индийского океана

Книга заслуженных художников РСФСР М. Плаховой и Б. Алексеева рассказывает об их участии в экспедиции, организованной Академией наук СССР на научно-исследовательском судне «Академик Курчатов» от Калининграда вокруг Европы в Индийский океан (1983 г.). Авторы посетили Сейшельские острова, Мадагаскар, Маврикий, Африку и необитаемые острова в океане, в том числе Альдабру, Фаркуар, Визард групны Коемоледо. Новая книга, по существу, является продолжением предыдущей — «Океания далекая и близкая», вышедшей в 1981 г. Книга снабжена многочисленными иллюстрациями авторов.

На биологической станции.

А мы остаемся на корабле убивать время с неразгаданной сво­ей загадкой. Забежав несколько вперед, скажу: нам все же удается поработать на Нуси-Бе.

Позже, когда Курчатов покинет эти воды, Иосиф Исаевич Гительзон напишет в отчете: Хотя биологи­ческая станция по своему местонахождению и вместимо­сти бытовых и рабочих помещений располагает прекрас­ными возможностями для изучения биологии тропических вод, возможности эти пока используются мало. Однако станция весьма заинтересована в научных контактах и старается их развивать. Финансирование программы ее работ на двусторонней основе может быть эффективным в научном и, вероятно, в политическом отношении.

Художниками экспедиции сделан ряд зарисовок по работе и жизни станции. Следует заметить, что выполнен­ные ими портреты, часть которых была передана в дар

работникам станции, весьма способствовали установле­нию непринужденной и дружественной атмосферы обще­ния.

Из библиотеки приношу томик Сомерсета Моэма: Тру­дясь в поте лица, они (художники.— М. П.) каждый по-своему отдают дань эмоциям... Одни затрачивают безд­ну усилий, чтобы запечатлеть на полотне каждое окошко, каждую черепицу, какие только схватывает их пытливый взгляд, и, без сомнения, получают довлетворение, слу­жащее наградой прилежанию и трудолюбию. Во всяком случае, это от души,— скромно говорят они, демонстрируя свои работы.

Другие, порывистые и стремительные, с бешеным неистовством набрасываются на полотна, щедрыми мазка­ми нанося на них краску. Эти говорят: Видите ли, я пытался здесь выразить свое „я. Они стоят с полузакры­тыми глазами и как бы в раздумье бормочут: „Кажется, я все же сумел передать самого себя. Как по-вашему?... А есть и такие, что представляют вам на обозрение в выс­шей степени занимательное нагромождение кубов, эллип­сов и при этом угрюмо цедят сквозь зубы: „Я это вижу так...

Удивительно точный анализ! Сколько разноречивых мнений и оценок, сколько проблем вызывают творчество и сама личность художника. Одни входят в искусство дерзко и ярко, быстро замеченные, вызывают споры, других, как Шардена, забывают на десятилетия. Вермеера Дельфтского — на полтора с лишним века.

Говорят, барометр художественных вкусов и увлече­ний обладает неустойчивостью, а рубежи его зыбки и условны. Однако незыблемым остается одно: зритель, как правило, равнодушен к блестяще выполненным, но излу­чающим холод и пустоту полотнам...

Да и что, как говорится, попусту копья ломать? Аб­сурдное утверждение, что искусство может быть... хоро­шим и притом непонятным большому числу людей, так же несообразно, как утверждение, что... пища очень хороша, но люди не могут ее есть! И это сказал Лев Толстой.